С 28 февраля город перестал жить привычной жизнью. Нет света, нет воды в кране, нет тепла, нет газа, есть только дневной свет да и тот не всегда нужен – взрывы, пожары, столбы дыма, разбитые здания, дома и магазины, свисающие с деревьев и петель рамы, двери и остатки мебели… То, что ещё вчера было нашим уютным бытом.
Очень скоро не видно и страшной реальности за окном – город бомбят, расстреливают и попадают, в городе налёты, прилёты, авиаудары и бомбардировки, поэтому все уцелевшие перебираются в подвалы и бомбоубежища. К этому моменту даже у самых запасливых заканчивается заряд телефона и пауэрбанки, да и толку от них – в городе прицельно уничтожены все пятнадцать вышек мобильной связи И тут появляемся мы. Родные, друзья, родственники, коллеги. Люди, для которых Мариуполь уютный город детства, новое семейное гнездо после 2014 года и просто морская гавань Азовья.
Мы уже несколько дней не слышали своих близких и ничего о них не знаем. Мы начинаем осознавать, что это не прорыв трубы или отключение света на несколько часов, как бывало и у нас. Мы впадаем в отчаяние, когда представляем, как они живут, наши любимые люди. Нам становится стыдно есть, пить и мыться, открывать воду и зажигать газ, спать под одеялом и смотреть на себя в зеркало. Потому что им нечем умыться. Нечем убрать неприятный запах. Не на чем вскипятить воду и сварить кашу, килограммы круп и сырого мяса оказываются совершенно бесполезны. Они замерзают, голодают, болеют. А ещё у них полное ощущение брошенности, никаких новостей из большого мира и смерть вокруг – потому что везде только взрывы, взрывы, взрывы…
Люди…начинают выживать как умеют. Собирают дождевую воду, с неба во время дождя и прямо из луж. Под пулями и снарядами ищут магазины с продуктами, ничего не работает, нигде нет тепла и света, нигде не безопасно, а совсем скоро нигде не будет замков – люди сами зайдут в закрытые помещения и заберут всё до крошки. Во время редких затиший телефоны заряжают от генераторов и от автомобильного аккумулятора – бесполезно, нет сигнала, в городе нет мобильной связи. Люди начинают перемещаться по городу, искать места, рассказывать друг другу где лучше “ловит” – и резко увеличивается число убитых мирных жителей, через неделю блокады Мариуполя мы читаем цифры 2187…
А тем временем резко холодает, дождь превращается в снег – и люди радуются, снег пить легче. Они набирают снег вёдрами и приносят в подвалы, где прячутся уже домами, а иногда и целыми улицами. Приходит понимание: чтобы выжить, нужно есть, чтобы выжить зимой на улице и при минусе, еда должна быть горячей. Мариупольцы варят еду во дворах, помогают друг другу, складывают очаг из кирпичей, сооружают самодельные мангалы, погибают от пуль и осколков тут же, во дворах городских домов – и всё это время мы их ищем, ищем, ищем… Не находим. Город в блокаде и связи нет, ни позвонить ни приехать. Они находятся сами, наши родные. Понимают, что нужно действовать, что некому чинить коммуникации, что привычной жизни в ближайшее время не будет. После мучительных двух недель неизвестности и страшных видений перед глазами – приходит смс. И мы плачем от счастья и радости. Потом смотрим друг на друга и плачем снова – от понимания того, что они пережили за эти две недели. В чатах появляются первые сообщения об эвакуации, о гуманитарной помощи, о безопасных выездах из города – а цифра погибших мирных жителей становится больше Я обнимаю всех из многих тысяч, с кем мы прожили эти две недели. Знакомых и незнакомых, близких и далёких, сдержанных и отчаявшихся. Всех, кто помогал, спрашивал “как ты?” и тех, кто просто молча был рядом. Мы их дождёмся. Наши близкие найдутся.
Город уезжает, но обязательно вернётся. Потому что город – это люди. И эти люди – мариупольцы. Всем-всем лёгкой и быстрой дороги, невидимых машин и ангела-хранителя над головой. И пусть каждый из нас скажет своим – ура!! Это ты!!! Наконец-то
